Передо мной стоят ученики, которым через несколько минут предстоит пройти Распределение. Я, может быть, первый преподаватель, которого они видят, а Хогвартс — место, от которого зависит их дальнейшая судьба, и мне предстоит провести их туда. Они чего-то ждут от меня, но я совершенно не представляю, что им сказать. Наконец, выдавив из себя несколько слов о том, что здесь они проведут ближайшие семь лет и многому научатся, я веду их к Большому залу.
Я, наверно, неисправимый оптимист, если так уверенно заявил о сроке обучения. Разве я знаю, все ли осталось по-прежнему? Разве я могу знать, что им предстоит?
Кто бы ни были эти дети, на какой бы факультет их не отправила Шляпа и что бы им не предстояло в будущем, я желал им только лучшего, и рассказывая об обучении, вспоминал, как учился сам. Я бы хотел, чтобы они встретили таких же друзей, каких здесь встретил я, чтобы их учили такие же хорошие учителя, которые учили меня. И я бы хотел, чтобы после школы их жизнь сложилась лучше, чем моя.
Ведь именно ради этого я здесь. Каждый пусть думает что угодно о том, что я делаю в компании Упивающихся, как я попал в Хогвартс, находящийся под их контролем, мне все равно. Я там, где я должен быть, и мне лучше всех известно, что на их сторону я не перейду никогда. Я обязан хотя бы постараться проследить за тем, чтобы с детьми ничего не произошло, если ни на что большее не способен.
Догадываются ли дети, которые сейчас идут за мной, что я, как и они, здесь в первый раз за долгие годы?
Распределение в преддверии Рождества — событие, из ряда вон выходящее, но ждать можно и не такого. Родители не хотели отпускать своих отпрысков, и я могу их понять. Кто может знать, что здесь произойдет? Кто сможет гарантировать, что здесь безопаснее, чем дома?
Мы подходим к Большому залу, и я стараюсь объяснить, для чего он предназначен. Получается совершенно невнятно, и они, наверно, смеялись бы надо мной, если бы так не волновались.
Большой зал полон. За столами сидят студенты, и они ждут Распределения едва ли не с большим нетерпением, чем поступающие. За преподавательским столом уже собрались все учителя, и Серая дама подсказывает, что мне нужно к ним присоединиться. Я не могу оставить учеников, да и не хочу, но в итоге уступаю.
Нынешний директор произносит речь. Говорит он много и порой сам путается, начиная мысль с начала. Наконец он упоминает поступающих и я возвращаюсь к ним, говорю о том, что каждый из них будет вызван по фамилии, после чего им нужно будет сесть за стол того факультета, на который они попадут. Говорю слишком тихо, так что некоторые из них вряд ли меня слышат, но они, наверно, и не заметили, что я что-то им сказал: их внимание занято происходящим.
Наконец, действие начинается. Все та же Шляпа, все так же выкрикивает свое мнение... Как будто в Англии все осталось точно так же, как было раньше.
"Люпин, Ремус!"
И неуклюжий мальчишка, который, наверно, боится сам себя, выбегает к преподавательскому столу и садится на трехногий табурет, а ему на голову одевают старую потрепанную шляпу.
Страх, но страх не за себя, а за то, что может произойти по его вине...
Смелость...
Любовь к людям, готовность прийти на помощь, неумение отказать, когда просят...
Способность жертвовать собой ради других...
Ответственность, невероятная ответственность...
И отвага. Шляпа постоянно говорит ему об отваге.
Наконец, звучит громогласное "Гриффиндор!", стол этого факультета разражается овациями. Он заставляет себя перебороть страх и идти к факультету, который теперь он может назвать своим.
Они рады, а он считает, что Шляпа ошиблась, ведь он — трус.
Я остаюсь с новичками до тех пор, пока не называют фамилию последнего из них. Тогда мне приходится вернуться на свое место за преподавательским столом.
Директор вновь начинает говорить, теперь предлагая профессорам представиться и назвать дисциплину, которую они ведут.
Снейп, Брандт, Долохов, Вингфельд, Серая дама, Эйвери...
— Профессор Ремус Люпин, преподаватель Трансфигурации.
"И если бы я мог что-то для вас сделать, то обязательно сделал бы".
Трелони, Кэрроу...
Селвин замечает, что за столами не хватает студентов. Я пробегаюсь по ним глазами, но не знаю, кто отсутствует, потому что не знаю, кто должен быть. Начинается некоторое оживление, кто-то из студентов каждого факультета поднимается на ноги и называет фамилии отсутствующих.
Билл Уизли, Элеонор Брэкнелл, Терри Бут, Дориан Селвин.
Только имя Билла мне о чем-то говорит, я знаю его, потому что знаком с его родителями. И, конечно, внимание привлекает фамилия "Селвин". Сын директора или другой родственник?
Старост и их заместителей отправляют на поиски пропавших. Тянутся минуты ожидания, которые пытаются заполнить напоминанием школьных правил.
Наконец, возвращаются студенты и объявляют, что нашли их и сейчас они в Больничном крыле. Студентов отправляют по гостиным проводить посвящение, а преподавателей — к пострадавшим ученикам.
Они лежат на кроватях без единого движения. Я касаюсь одного из них рукой и чувствую, как он вдыхает и выдыхает, как по его жилам течет кровь, но он никак не реагирует на мое прикосновение. Единственное, что я понимаю — они живы, но то ли находятся во сне, то ли парализованы. Мисс Паркинсон говорит, что у одного из студентов в руках нашли какой-то темный артефакт. Значит, это не просто сон, он вызван не просто усталостью.
Директор решает вызвать Министра. Ну да, что еще вы можете сделать...
Я подхожу к другому ученику. Все в точности так же, как и с предыдущим: дыхание, кровь, но полное отсутствие реакции.
В Хогвартсе появляется Министр магии и все учителя и студенты возвращаются в Большой зал. Он заявляет, что знает, что нужно делать, и что сделать это должны сами ученики, потому как он не хочет лишать их возможности окунуться в сказку.
Давно ты полюбил сказки, Волдеморт? Раньше, помнится, тебе больше нравилось то, что можно назвать "хоррор".
...
Им не удается вернуть всех. Дориан и Терри продолжают спать.
Часть профессоров отправляется на факультеты, чтобы выразить свое недовольство ими за недостаточные усилия. Лучше бы думали о том, как вытащить оставшихся, а не о наказаниях.
Оборотень отзывается на зов себе подобных. Это первая мысль, за которую цепляются все.
Терри — оборотень, но об этом не знает никто из студентов. Воспользоваться этим способом значит раскрыть тайну.
И все же решение остается неизменным. Мало того, к осуществлению этого плана привлекают студентов, считая, что встреча с оборотнем — неплохой способ их наказать.
Снейп варит зелье, с помощью которого я смогу дотянуться до спящего Терри. Усмирять же его поручают рейвенкловцам, предварительно выставив меня за дверь. Я пью зелье, но не превращаюсь. Сначала я не понимаю, что это значит, но потом появляется мысль о том, что зелье нужно лишь для образования связи, но не для превращения. Я пробую выть, чувствуя себя несколько глупо из-за того, делать это приходится в человеческой форме. Но Бут не отзывается, и я пробую снова и снова, пока из-за двери не начинают доноситься голоса.
У них получилось. Не знаю как, но получилось.
Им не за что благодарить меня, но выходя, они говорят мне "Спасибо" и уходят.
Я, наверно, неисправимый оптимист, если так уверенно заявил о сроке обучения. Разве я знаю, все ли осталось по-прежнему? Разве я могу знать, что им предстоит?
Кто бы ни были эти дети, на какой бы факультет их не отправила Шляпа и что бы им не предстояло в будущем, я желал им только лучшего, и рассказывая об обучении, вспоминал, как учился сам. Я бы хотел, чтобы они встретили таких же друзей, каких здесь встретил я, чтобы их учили такие же хорошие учителя, которые учили меня. И я бы хотел, чтобы после школы их жизнь сложилась лучше, чем моя.
Ведь именно ради этого я здесь. Каждый пусть думает что угодно о том, что я делаю в компании Упивающихся, как я попал в Хогвартс, находящийся под их контролем, мне все равно. Я там, где я должен быть, и мне лучше всех известно, что на их сторону я не перейду никогда. Я обязан хотя бы постараться проследить за тем, чтобы с детьми ничего не произошло, если ни на что большее не способен.
Догадываются ли дети, которые сейчас идут за мной, что я, как и они, здесь в первый раз за долгие годы?
Распределение в преддверии Рождества — событие, из ряда вон выходящее, но ждать можно и не такого. Родители не хотели отпускать своих отпрысков, и я могу их понять. Кто может знать, что здесь произойдет? Кто сможет гарантировать, что здесь безопаснее, чем дома?
Мы подходим к Большому залу, и я стараюсь объяснить, для чего он предназначен. Получается совершенно невнятно, и они, наверно, смеялись бы надо мной, если бы так не волновались.
Большой зал полон. За столами сидят студенты, и они ждут Распределения едва ли не с большим нетерпением, чем поступающие. За преподавательским столом уже собрались все учителя, и Серая дама подсказывает, что мне нужно к ним присоединиться. Я не могу оставить учеников, да и не хочу, но в итоге уступаю.
Нынешний директор произносит речь. Говорит он много и порой сам путается, начиная мысль с начала. Наконец он упоминает поступающих и я возвращаюсь к ним, говорю о том, что каждый из них будет вызван по фамилии, после чего им нужно будет сесть за стол того факультета, на который они попадут. Говорю слишком тихо, так что некоторые из них вряд ли меня слышат, но они, наверно, и не заметили, что я что-то им сказал: их внимание занято происходящим.
Наконец, действие начинается. Все та же Шляпа, все так же выкрикивает свое мнение... Как будто в Англии все осталось точно так же, как было раньше.
"Люпин, Ремус!"
И неуклюжий мальчишка, который, наверно, боится сам себя, выбегает к преподавательскому столу и садится на трехногий табурет, а ему на голову одевают старую потрепанную шляпу.
Страх, но страх не за себя, а за то, что может произойти по его вине...
Смелость...
Любовь к людям, готовность прийти на помощь, неумение отказать, когда просят...
Способность жертвовать собой ради других...
Ответственность, невероятная ответственность...
И отвага. Шляпа постоянно говорит ему об отваге.
Наконец, звучит громогласное "Гриффиндор!", стол этого факультета разражается овациями. Он заставляет себя перебороть страх и идти к факультету, который теперь он может назвать своим.
Они рады, а он считает, что Шляпа ошиблась, ведь он — трус.
Я остаюсь с новичками до тех пор, пока не называют фамилию последнего из них. Тогда мне приходится вернуться на свое место за преподавательским столом.
Директор вновь начинает говорить, теперь предлагая профессорам представиться и назвать дисциплину, которую они ведут.
Снейп, Брандт, Долохов, Вингфельд, Серая дама, Эйвери...
— Профессор Ремус Люпин, преподаватель Трансфигурации.
"И если бы я мог что-то для вас сделать, то обязательно сделал бы".
Трелони, Кэрроу...
Селвин замечает, что за столами не хватает студентов. Я пробегаюсь по ним глазами, но не знаю, кто отсутствует, потому что не знаю, кто должен быть. Начинается некоторое оживление, кто-то из студентов каждого факультета поднимается на ноги и называет фамилии отсутствующих.
Билл Уизли, Элеонор Брэкнелл, Терри Бут, Дориан Селвин.
Только имя Билла мне о чем-то говорит, я знаю его, потому что знаком с его родителями. И, конечно, внимание привлекает фамилия "Селвин". Сын директора или другой родственник?
Старост и их заместителей отправляют на поиски пропавших. Тянутся минуты ожидания, которые пытаются заполнить напоминанием школьных правил.
Наконец, возвращаются студенты и объявляют, что нашли их и сейчас они в Больничном крыле. Студентов отправляют по гостиным проводить посвящение, а преподавателей — к пострадавшим ученикам.
Они лежат на кроватях без единого движения. Я касаюсь одного из них рукой и чувствую, как он вдыхает и выдыхает, как по его жилам течет кровь, но он никак не реагирует на мое прикосновение. Единственное, что я понимаю — они живы, но то ли находятся во сне, то ли парализованы. Мисс Паркинсон говорит, что у одного из студентов в руках нашли какой-то темный артефакт. Значит, это не просто сон, он вызван не просто усталостью.
Директор решает вызвать Министра. Ну да, что еще вы можете сделать...
Я подхожу к другому ученику. Все в точности так же, как и с предыдущим: дыхание, кровь, но полное отсутствие реакции.
В Хогвартсе появляется Министр магии и все учителя и студенты возвращаются в Большой зал. Он заявляет, что знает, что нужно делать, и что сделать это должны сами ученики, потому как он не хочет лишать их возможности окунуться в сказку.
Давно ты полюбил сказки, Волдеморт? Раньше, помнится, тебе больше нравилось то, что можно назвать "хоррор".
...
Им не удается вернуть всех. Дориан и Терри продолжают спать.
Часть профессоров отправляется на факультеты, чтобы выразить свое недовольство ими за недостаточные усилия. Лучше бы думали о том, как вытащить оставшихся, а не о наказаниях.
Оборотень отзывается на зов себе подобных. Это первая мысль, за которую цепляются все.
Терри — оборотень, но об этом не знает никто из студентов. Воспользоваться этим способом значит раскрыть тайну.
И все же решение остается неизменным. Мало того, к осуществлению этого плана привлекают студентов, считая, что встреча с оборотнем — неплохой способ их наказать.
Снейп варит зелье, с помощью которого я смогу дотянуться до спящего Терри. Усмирять же его поручают рейвенкловцам, предварительно выставив меня за дверь. Я пью зелье, но не превращаюсь. Сначала я не понимаю, что это значит, но потом появляется мысль о том, что зелье нужно лишь для образования связи, но не для превращения. Я пробую выть, чувствуя себя несколько глупо из-за того, делать это приходится в человеческой форме. Но Бут не отзывается, и я пробую снова и снова, пока из-за двери не начинают доноситься голоса.
У них получилось. Не знаю как, но получилось.
Им не за что благодарить меня, но выходя, они говорят мне "Спасибо" и уходят.