Когда все произошло, было полнолуние, оно и было всему виной. Возможности укрыться в городе не было, и мне пришлось отправиться в Запретный лес. В конце концов, что могло там произойти? Всем известно со школьной скамьи, что в Запретном лесу водится нечисть и вряд ли найдется какой-то дурак, который туда сунется. Тем более если на небе полная луна.
Оказалось, что такой дурак нашелся. Алекто Кэрроу, столь же ненормальная, как и её брат, шла за мной. Мне было совсем не до этого и когда я заметил её присутствие, было уже поздно. Или лучше сказать, что она слишком поздно поняла свою ошибку? Убей я её тогда, не пожалел бы ни капли. Но того, что произошло, я никак не мог предвидеть. Произошедшего в последствии - и подавно.
Кэрроу использовала Ступефай, когда я уже почти превратился. Чары не сработали, точнее сработали не так, как надо. Нет, поначалу все было вполне ожидаемо: я потерял сознание, но когда очнулся, то понял, что что-то не так. Я не мог отойти от неё дальше, чем на несколько метров, - как только я это делал, начиналось что-то непонятное. Я испытывал ментальное давление, нечто давило на сознание. Это нельзя было сравнить ни с чем, известным мне. По глупости Кэрроу мы оказались связаны.
Это продолжалось целый месяц, в течение которого мне приходилось таскаться за ней, а ей - за мной. Но это еще пол беды. Заклинание уже начинало ослабевать, когда выяснилось, что она собирается в поместье Лестрейнджей. Хотя, какое мне было дело, куда она собирается?
Не представляю, по какой причине я на это пошел. Можно сказать, что в результате я даже что-то приобрел, но я все равно не понимаю, какого Мерлина меня дернуло согласиться?
В гостиной Лестрейнджей царит полумрак. Похоже, все гости уже в сборе.
Интересно, они прерывают разговоры каждый раз, когда огонь в камине зеленеет и появляются новые гости? Кажется, я знаю ответ. Когда появляются гости — нет, но сейчас в комнату вошел кое-кто, кого они никак не ждали, и им пришлось замолчать на полуслове. Некоторые так и сидят с открытыми ртами, непонимающе глядя в мою сторону.
Кэрроу стоит перед хозяевами поместья, а те косятся на меня и не обращают на неё внимания. Вот вам и гостеприимство благородных чистокровных семей — у них гости, а они не могут найти слов, чтобы их поприветствовать.
Наконец Беллатрикс выдавливает из себя слова о том, что безумно рада видеть Алекто и просит её объяснить, по какой причине появляется в высшем обществе в сопровождении такого, как я.
Они что, всерьез полагают, что я пришел бы сюда по своей воле?
Присутствующие обмениваются нелепыми шутками по поводу того, как следует поступить. Похоже, Азкабан не лучшим образом повлиял на их остроумие, если у кого-то из Упивающихся он когда-то был.
По приказу Волдеморта Амикус забирает у меня палочку. Подумать только, пятнадцать темных волшебников боятся одного светлого. Азкабан, видимо, затронул не только те части их мозга, что отвечают за юмор, но и все остальные.
Алекто упоминает о том, что я оборотень, и вызывает этим новую волну негодования. Все судорожно вспоминают, когда начнется следующее полнолуние, и до кого-то из них наконец доходит, что оно через два дня. Кто бы это ни был, ему, наверно, пришлось пройти через страшные интеллектуальные муки. В ответ кто-то спрашивает, есть ли какие-то гарантии того, что я не превращусь прямо сейчас. О, Мерлин, похоже, что их интеллекту еще очень долго придется страдать.
Амикусу велят проверить, насколько я безопасен для светского общества. Надо признать, господа, ваша забота о собственной шкуре переходит все вообразимые пределы.
Он выводит меня из комнаты и направляется вверх по лестнице, его незабвенная сестрица неотступно идет следом. В небольшой задымленной комнате он останавливается у двери, а я встаю у окна. Алекто лепечет что-то о том, как все случилось и о том, что она ни в чем не виновата. С её слов абсолютно ничего не понятно, а я помогать в объяснениях не собираюсь. С чего бы вдруг?
В конце концов старшему Кэрроу надоедает этот поток сознания и он использует Легилименс в мою сторону. Что ж, если так хочешь — получи и распишись. Не думаю, что тебе понравится то, что ты узнаешь.
Я оказался прав. Между родственничками начинается перебранка, продолжающаяся до появления Волдеморта и еще троих Упивающихся. Видно, допрос несколько затянулся.
Оставшиеся в гостиной напряжены. Боитесь, что что-нибудь произойдет с вашим Лордом или с вами?
Продолжают упражняться в остроумии, все так же безуспешно. Пропускаю все замечания мимо ушей.
Слышу странно знакомый голос и понимаю, что автором последней реплики был Снейп. Ну да, конечно ты здесь. Где тебе еще быть после смерти Дамблдора? Кажется странным, что когда-то я сочувствовал тебе. Мне казалось, что все, через что тебе пришлось пройти, было незаслуженно, но, как оказалось, Сириус и Джеймс были правы на твой счет. Ты трус, трус и предатель, и Петтигрю — пара тебе, которой ты достоин. Дамблдор поверил тебе тогда, семнадцать лет назад, и спас от срока в Азкабане, и вот твоя благодарность. Нет, ты совсем не такой, как другие Упивающиеся. Они-то, наверно, верят в то, за что сражаются. Эта ненормальная парочка, в поместье которых вы собрались, пошла за ним до конца, не стала отпираться и прятаться. Ты же — совсем другой случай. Ты выберешь сторону, на которой будешь сражаться, только перед самой победой. Тебе не столь важно, за что сражаться. Тебе важно лишь оказаться на той стороне, которая победит. Тогда победили мы, и ты был в Ордене Феникса. Теперь победили они, и ты — Упивающийся смертью. Отсутствие чести помогает тебе выжить, да? Ты всегда найдешь способ выйти сухим из воды.
А вот и тот, кто тебя всему научил — Люциус Малфой. В тот раз он тоже избежал наказания. Сколько ему пришлось заплатить? Видимо, не так уж много, раз на сдачу он мог содержать свое поместье. Когда Волдеморт вернулся, ему тоже пришлось платить? Или ваш повелитель не злопамятен и легко прощает отречение от своих идеалов?
Тот, кого вы называете Милордом, предлагает мне представиться и рассказать о себе. Что ж, будь по-вашему, все равно уйти отсюда я пока не могу. Называю свое имя и упоминаю о том, что являюсь безработным. Он спрашивает, по какой причине. Странный вопрос, ему самому так не кажется? Должен бы знать, ведь оборотням было запрещено устраиваться на работу именно тогда, когда у власти стоял Пий Толстоватый, министр под Империусом. Говорит о том, что так было и раньше. Нет, Волдеморт, в этом ты ошибаешься. Раньше не было закона, запрещающего принимать ликантропов на работу. Просто все нас боялись, и сами решали, как поступать. Теперь же они имеют на это полное право, и им не надо придумывать всевозможных отговорок.
Наконец речь заходит о моем преподавании в Хогвартсе. Среди присутствующих как минимум трое были его свидетелями. Снейп, перманентный зельевар, и эти дети, Пэнси Паркинсон и Натаниэль Мальсибер. Они, конечно, не могут вспомнить о том годе ничего хорошего, ведь по меткому выражению Снейпа, разгласившего причину моего болезненного вида, "провели целый год в страшной опасности".
Спрашивает, чему я научил детей, и между двумя Упивающимися начинается спор по поводу школьной программы. Один из них, похоже, нынешний преподаватель Защиты. Они называют его Эйвери.
Что-то происходит. Не здесь, не в гостиной. Во всем особняке сразу.
Волдеморт вскакивает со своего места. Но нет, это не совсем верно. Достаточно взглянуть в его глаза, чтобы понять, что на ноги встало только тело, воли хозяина в этом не было. Никто не шевелится, и я понимаю, что не в силах шелохнуться. Тело Волдеморта беснуется, бегает от Упивающегося к Упивающемуся, вопит что-то не своим голосом. Что-то об этом месте и одном из Лестрейнджей, о заключении и том, что больше подобного не повторится. И падает на пол так же неожиданно, как и поднялось.
Я чувствую, как колит в пальцах, а это значит, что способность двигаться вернулась. Через мгновение все присутствующие тоже это понимают и кидаются к своему повелителю.
Что только что произошло? Чувствую какой-то фарс, фантасмагорию, но не могу найти объяснения. На лицах Упивающихся написано не меньшее удивление. Значит ли это, что случившееся — не очередное их развлечение?
Пока я оглядывался по сторонам, им удалось привести своего хозяина в чувства. Он, похоже, не понимает, как оказался на полу посреди зала. И не помнит ничего, что делал полминуты назад. Ничего, что делало его тело.
Упивающиеся вопросительно переглядываются. Интересно, что вы придумаете? Убеждают его, что он упал в обморок от духоты, открывают окно. Внутрь врывается холодный ночной ветер, становится немного посвежее. Да, от прежней духоты можно было и сознание потерять, но он, похоже, не очень-то в это верит.
Рудольфус выходит за дверь, и, вернувшись, предлагает прочитать легенду о своем предке.
Дом, построенный на месте всплесков магической энергии, из-за чего в семье рождаются только волшебники. Да, господа, очень на вас похоже. Вы так боитесь появления сквиббов в своей семье, что готовы идти на что угодно. А это, видимо, цена.
С тем Лестрейнджем было то же самое, и теперь вам надо повторить то, что сделал он.
Вы похожи на детей, которые что-то натворили и скрывают это о родителей. Только вместо отца у вас Темный Лорд.
Боясь, что я превращусь раньше времени, вы были в чем-то правы. Нет, превратиться за два дня до полнолуния я не смогу, но волк подошел уже очень близко, и сейчас он чувствует ваш страх. Вы боитесь, что не сможете справиться с проклятием этого дома, но еще сильнее вы боитесь, что ваш повелитель поймет, что вы что-то от него скрываете. Пока Лестрейндж читает легенду, вы каждую секунду оглядываетесь. Боитесь, что Он прервет чтение и вы не узнаете, что делать, потому что не сможете нарушить приказ и дочитать.
Волдеморту легенда показалась скучной, и чтобы немного его отвлечь, а заодно и дать вам время подумать, Беллатрикс уходит с ним на прогулку по поместью.
В комнате сразу начинаются крики. Вы не знаете, что делать. Каким-то образом вы собираетесь прочитать название ингредиентов, написанное на руке Волдеморта, так, чтобы он этого не заметил.
Снейп предлагает сварить зелье. Молодец, что тут скажешь. В этом ты мастер.
Чтобы он наверняка выпил то, что надо, снотворное было налито в три бокала. И чтобы он ничего не заподозрил, хозяева выпили вместе с ним.
Очнувшись, он приходит в ярость. Беллатрикс, которая водила его по поместью и ничего не знала, тоже.
Он уходит, дав вам время найти виновных, а она остается. Одному из вас приходит в голову гениальная мысль. Признаться, Снейп, такой чуши я давно не слышал.
Я предлагаю вам убедиться в том, что не принес с собой никаких ингредиентов, а вы брезгливо отказываетесь.
Вы никогда не станете настоящими волшебниками. Есть вещи посильнее любой известной вам темной магии, но от одного их вида приходишь в ужас. Или они вызывают у тебя чудовищное омерзение. Или же их неизвестность просто пугает. И чтобы узнать их, нужно переступить через свое отвращение, через свой страх, через свое пренебрежение. А вы боитесь прикоснуться к оборотню. Однажды ваш повелитель уже пренебрег неизвестной ему магией, и это стоило ему тринадцати лет жизни без тела.
Наконец вы находите "виноватого": Амикус Кэрроу, безвинно оскорбленный, решил подшутить над хозяевами поместья, Темный Лорд же выпил снотворное случайно.
Нельзя сказать, что Волдеморт пришел от услышанного в восторг.
В восемь дух является снова.
Тело Волдеморта носится по комнате, но я не ощущаю прежнего онемения. Присутствующие могут двигаться, но все равно остаются на своих местах, как будто скрывая это, как будто ждут какого-то сигнала к действию. Тело приближается к Эйвери, что-то шепчет ему и отворачивается; выхватив палочку, Упивающийся пытается его оглушить. Безрезультатно.
Преподаватель Защиты от Темных Сил не может справиться с темным существом. Будь Волдеморт свидетелем подобного, остался бы Эйвери в этой должности?
Но сейчас мне это неинтересно. Мне безразлично, кто все эти люди, стоящие вокруг. Я прекрасно знаю большую часть из них, знаю, ради чего они живут и чем они живут, но каким-то образом знание это отступает на второй план, пока Волдеморт не контролирует свое тело. Нет, у меня нет ни малейшего желания спасти их. Так же как нет желания спастись самому. Я не боюсь за свою жизнь, я не чувствую ненависти к Упивающимся. Пока тело Волеморта само собой движется по комнате, я вообще ничего не чувствую.
Эйвери повторяет попытку, но в ответ слышит лишь смех. Похоже, дальше притворяться парализованными собравшиеся не видят смысла. Дамы, до этого боявшиеся поправить перчатку или поудобнее сесть на стуле, приводят себя в порядок.
Этот дух что-то знает. Обо всех, кто сейчас находится в поместье. Именно поэтому, находясь в теле Волдеморта, он подавляет самые сильные эмоции находящихся вокруг. И моя злость уже не так остра. А страха, видимо, лишены все. Именно поэтому в данный момент Эйвери направляет Инсендио на тело своего господина — ему безразлично, что с этим телом случится.
Беллатрикс спрашивает у духа, чего он хочет.
Нет, полностью подавить чувства людей он не способен. Когда хозяйка дома напоминает о себе, на меня вновь волной накатывает ненависть, и я вспоминаю, что смерть Дамблдора, Сириуса и Джеймса и еще бесчисленного множества моих друзей — вина тех, кто сейчас стоит передо мной. По их прихоти мы вынуждены скрываться, и мне даже неизвестно, кто из Ордена остался жив и где он находится.
Конечно, им до этого нет дела.
Тело Волдеморта заявляет, что весь дом за пределами гостиной изменен, и тот, кто попадется в приготовленную им ловушку лишится лица. Всех будто бы снова парализует. Он добавляет, что заклинание Люмос больше не действует, и падает на пол.
Упивающиеся бросаются к нему, пытаясь добраться до названия ингредиента на руке; другой возможности наверняка не будет.
Беллатрикс выбегает за дверь, чтобы через несколько секунд вернуться. Дух не соврал — лица у неё нет.
Это и становится первым, что замечает Волдеморт, приходя в сознание. Он спрашивает, что с ней, но ответом остается недоволен; он понимает, что ему недоговаривают.
И он спрашивает о происходящем у меня. Я обвожу глазами присутствующих, хочу посмотреть на выражения их лиц. Вы хотите скрыть от своего повелителя, что ему грозит опасность, но у меня нет никакого резона вам помогать. Он, видимо, умнее вас и это понимает.
Я начинаю рассказывать о том, что мне известно, и мой рассказ производит тот эффект, которого я ждал: Амикус, сорвавшись с места, использует Силенцио, и сразу после этого попадает под Ступефай, использованный Волдемортом. Ну что, господа, чувствуете свою беспомощность?
Я заканчиваю свое повествование и он приказывает Снейпу принести Веритасерум. Начинается обнос зельем.
Теперь Упивающиеся ничего не могут скрыть и Темный Лорд узнает всю правду.
Оказалось, что такой дурак нашелся. Алекто Кэрроу, столь же ненормальная, как и её брат, шла за мной. Мне было совсем не до этого и когда я заметил её присутствие, было уже поздно. Или лучше сказать, что она слишком поздно поняла свою ошибку? Убей я её тогда, не пожалел бы ни капли. Но того, что произошло, я никак не мог предвидеть. Произошедшего в последствии - и подавно.
Кэрроу использовала Ступефай, когда я уже почти превратился. Чары не сработали, точнее сработали не так, как надо. Нет, поначалу все было вполне ожидаемо: я потерял сознание, но когда очнулся, то понял, что что-то не так. Я не мог отойти от неё дальше, чем на несколько метров, - как только я это делал, начиналось что-то непонятное. Я испытывал ментальное давление, нечто давило на сознание. Это нельзя было сравнить ни с чем, известным мне. По глупости Кэрроу мы оказались связаны.
Это продолжалось целый месяц, в течение которого мне приходилось таскаться за ней, а ей - за мной. Но это еще пол беды. Заклинание уже начинало ослабевать, когда выяснилось, что она собирается в поместье Лестрейнджей. Хотя, какое мне было дело, куда она собирается?
Не представляю, по какой причине я на это пошел. Можно сказать, что в результате я даже что-то приобрел, но я все равно не понимаю, какого Мерлина меня дернуло согласиться?
В гостиной Лестрейнджей царит полумрак. Похоже, все гости уже в сборе.
Интересно, они прерывают разговоры каждый раз, когда огонь в камине зеленеет и появляются новые гости? Кажется, я знаю ответ. Когда появляются гости — нет, но сейчас в комнату вошел кое-кто, кого они никак не ждали, и им пришлось замолчать на полуслове. Некоторые так и сидят с открытыми ртами, непонимающе глядя в мою сторону.
Кэрроу стоит перед хозяевами поместья, а те косятся на меня и не обращают на неё внимания. Вот вам и гостеприимство благородных чистокровных семей — у них гости, а они не могут найти слов, чтобы их поприветствовать.
Наконец Беллатрикс выдавливает из себя слова о том, что безумно рада видеть Алекто и просит её объяснить, по какой причине появляется в высшем обществе в сопровождении такого, как я.
Они что, всерьез полагают, что я пришел бы сюда по своей воле?
Присутствующие обмениваются нелепыми шутками по поводу того, как следует поступить. Похоже, Азкабан не лучшим образом повлиял на их остроумие, если у кого-то из Упивающихся он когда-то был.
По приказу Волдеморта Амикус забирает у меня палочку. Подумать только, пятнадцать темных волшебников боятся одного светлого. Азкабан, видимо, затронул не только те части их мозга, что отвечают за юмор, но и все остальные.
Алекто упоминает о том, что я оборотень, и вызывает этим новую волну негодования. Все судорожно вспоминают, когда начнется следующее полнолуние, и до кого-то из них наконец доходит, что оно через два дня. Кто бы это ни был, ему, наверно, пришлось пройти через страшные интеллектуальные муки. В ответ кто-то спрашивает, есть ли какие-то гарантии того, что я не превращусь прямо сейчас. О, Мерлин, похоже, что их интеллекту еще очень долго придется страдать.
Амикусу велят проверить, насколько я безопасен для светского общества. Надо признать, господа, ваша забота о собственной шкуре переходит все вообразимые пределы.
Он выводит меня из комнаты и направляется вверх по лестнице, его незабвенная сестрица неотступно идет следом. В небольшой задымленной комнате он останавливается у двери, а я встаю у окна. Алекто лепечет что-то о том, как все случилось и о том, что она ни в чем не виновата. С её слов абсолютно ничего не понятно, а я помогать в объяснениях не собираюсь. С чего бы вдруг?
В конце концов старшему Кэрроу надоедает этот поток сознания и он использует Легилименс в мою сторону. Что ж, если так хочешь — получи и распишись. Не думаю, что тебе понравится то, что ты узнаешь.
Я оказался прав. Между родственничками начинается перебранка, продолжающаяся до появления Волдеморта и еще троих Упивающихся. Видно, допрос несколько затянулся.
Оставшиеся в гостиной напряжены. Боитесь, что что-нибудь произойдет с вашим Лордом или с вами?
Продолжают упражняться в остроумии, все так же безуспешно. Пропускаю все замечания мимо ушей.
Слышу странно знакомый голос и понимаю, что автором последней реплики был Снейп. Ну да, конечно ты здесь. Где тебе еще быть после смерти Дамблдора? Кажется странным, что когда-то я сочувствовал тебе. Мне казалось, что все, через что тебе пришлось пройти, было незаслуженно, но, как оказалось, Сириус и Джеймс были правы на твой счет. Ты трус, трус и предатель, и Петтигрю — пара тебе, которой ты достоин. Дамблдор поверил тебе тогда, семнадцать лет назад, и спас от срока в Азкабане, и вот твоя благодарность. Нет, ты совсем не такой, как другие Упивающиеся. Они-то, наверно, верят в то, за что сражаются. Эта ненормальная парочка, в поместье которых вы собрались, пошла за ним до конца, не стала отпираться и прятаться. Ты же — совсем другой случай. Ты выберешь сторону, на которой будешь сражаться, только перед самой победой. Тебе не столь важно, за что сражаться. Тебе важно лишь оказаться на той стороне, которая победит. Тогда победили мы, и ты был в Ордене Феникса. Теперь победили они, и ты — Упивающийся смертью. Отсутствие чести помогает тебе выжить, да? Ты всегда найдешь способ выйти сухим из воды.
А вот и тот, кто тебя всему научил — Люциус Малфой. В тот раз он тоже избежал наказания. Сколько ему пришлось заплатить? Видимо, не так уж много, раз на сдачу он мог содержать свое поместье. Когда Волдеморт вернулся, ему тоже пришлось платить? Или ваш повелитель не злопамятен и легко прощает отречение от своих идеалов?
Тот, кого вы называете Милордом, предлагает мне представиться и рассказать о себе. Что ж, будь по-вашему, все равно уйти отсюда я пока не могу. Называю свое имя и упоминаю о том, что являюсь безработным. Он спрашивает, по какой причине. Странный вопрос, ему самому так не кажется? Должен бы знать, ведь оборотням было запрещено устраиваться на работу именно тогда, когда у власти стоял Пий Толстоватый, министр под Империусом. Говорит о том, что так было и раньше. Нет, Волдеморт, в этом ты ошибаешься. Раньше не было закона, запрещающего принимать ликантропов на работу. Просто все нас боялись, и сами решали, как поступать. Теперь же они имеют на это полное право, и им не надо придумывать всевозможных отговорок.
Наконец речь заходит о моем преподавании в Хогвартсе. Среди присутствующих как минимум трое были его свидетелями. Снейп, перманентный зельевар, и эти дети, Пэнси Паркинсон и Натаниэль Мальсибер. Они, конечно, не могут вспомнить о том годе ничего хорошего, ведь по меткому выражению Снейпа, разгласившего причину моего болезненного вида, "провели целый год в страшной опасности".
Спрашивает, чему я научил детей, и между двумя Упивающимися начинается спор по поводу школьной программы. Один из них, похоже, нынешний преподаватель Защиты. Они называют его Эйвери.
Что-то происходит. Не здесь, не в гостиной. Во всем особняке сразу.
Волдеморт вскакивает со своего места. Но нет, это не совсем верно. Достаточно взглянуть в его глаза, чтобы понять, что на ноги встало только тело, воли хозяина в этом не было. Никто не шевелится, и я понимаю, что не в силах шелохнуться. Тело Волдеморта беснуется, бегает от Упивающегося к Упивающемуся, вопит что-то не своим голосом. Что-то об этом месте и одном из Лестрейнджей, о заключении и том, что больше подобного не повторится. И падает на пол так же неожиданно, как и поднялось.
Я чувствую, как колит в пальцах, а это значит, что способность двигаться вернулась. Через мгновение все присутствующие тоже это понимают и кидаются к своему повелителю.
Что только что произошло? Чувствую какой-то фарс, фантасмагорию, но не могу найти объяснения. На лицах Упивающихся написано не меньшее удивление. Значит ли это, что случившееся — не очередное их развлечение?
Пока я оглядывался по сторонам, им удалось привести своего хозяина в чувства. Он, похоже, не понимает, как оказался на полу посреди зала. И не помнит ничего, что делал полминуты назад. Ничего, что делало его тело.
Упивающиеся вопросительно переглядываются. Интересно, что вы придумаете? Убеждают его, что он упал в обморок от духоты, открывают окно. Внутрь врывается холодный ночной ветер, становится немного посвежее. Да, от прежней духоты можно было и сознание потерять, но он, похоже, не очень-то в это верит.
Рудольфус выходит за дверь, и, вернувшись, предлагает прочитать легенду о своем предке.
Дом, построенный на месте всплесков магической энергии, из-за чего в семье рождаются только волшебники. Да, господа, очень на вас похоже. Вы так боитесь появления сквиббов в своей семье, что готовы идти на что угодно. А это, видимо, цена.
С тем Лестрейнджем было то же самое, и теперь вам надо повторить то, что сделал он.
Вы похожи на детей, которые что-то натворили и скрывают это о родителей. Только вместо отца у вас Темный Лорд.
Боясь, что я превращусь раньше времени, вы были в чем-то правы. Нет, превратиться за два дня до полнолуния я не смогу, но волк подошел уже очень близко, и сейчас он чувствует ваш страх. Вы боитесь, что не сможете справиться с проклятием этого дома, но еще сильнее вы боитесь, что ваш повелитель поймет, что вы что-то от него скрываете. Пока Лестрейндж читает легенду, вы каждую секунду оглядываетесь. Боитесь, что Он прервет чтение и вы не узнаете, что делать, потому что не сможете нарушить приказ и дочитать.
Волдеморту легенда показалась скучной, и чтобы немного его отвлечь, а заодно и дать вам время подумать, Беллатрикс уходит с ним на прогулку по поместью.
В комнате сразу начинаются крики. Вы не знаете, что делать. Каким-то образом вы собираетесь прочитать название ингредиентов, написанное на руке Волдеморта, так, чтобы он этого не заметил.
Снейп предлагает сварить зелье. Молодец, что тут скажешь. В этом ты мастер.
Чтобы он наверняка выпил то, что надо, снотворное было налито в три бокала. И чтобы он ничего не заподозрил, хозяева выпили вместе с ним.
Очнувшись, он приходит в ярость. Беллатрикс, которая водила его по поместью и ничего не знала, тоже.
Он уходит, дав вам время найти виновных, а она остается. Одному из вас приходит в голову гениальная мысль. Признаться, Снейп, такой чуши я давно не слышал.
Я предлагаю вам убедиться в том, что не принес с собой никаких ингредиентов, а вы брезгливо отказываетесь.
Вы никогда не станете настоящими волшебниками. Есть вещи посильнее любой известной вам темной магии, но от одного их вида приходишь в ужас. Или они вызывают у тебя чудовищное омерзение. Или же их неизвестность просто пугает. И чтобы узнать их, нужно переступить через свое отвращение, через свой страх, через свое пренебрежение. А вы боитесь прикоснуться к оборотню. Однажды ваш повелитель уже пренебрег неизвестной ему магией, и это стоило ему тринадцати лет жизни без тела.
Наконец вы находите "виноватого": Амикус Кэрроу, безвинно оскорбленный, решил подшутить над хозяевами поместья, Темный Лорд же выпил снотворное случайно.
Нельзя сказать, что Волдеморт пришел от услышанного в восторг.
В восемь дух является снова.
Тело Волдеморта носится по комнате, но я не ощущаю прежнего онемения. Присутствующие могут двигаться, но все равно остаются на своих местах, как будто скрывая это, как будто ждут какого-то сигнала к действию. Тело приближается к Эйвери, что-то шепчет ему и отворачивается; выхватив палочку, Упивающийся пытается его оглушить. Безрезультатно.
Преподаватель Защиты от Темных Сил не может справиться с темным существом. Будь Волдеморт свидетелем подобного, остался бы Эйвери в этой должности?
Но сейчас мне это неинтересно. Мне безразлично, кто все эти люди, стоящие вокруг. Я прекрасно знаю большую часть из них, знаю, ради чего они живут и чем они живут, но каким-то образом знание это отступает на второй план, пока Волдеморт не контролирует свое тело. Нет, у меня нет ни малейшего желания спасти их. Так же как нет желания спастись самому. Я не боюсь за свою жизнь, я не чувствую ненависти к Упивающимся. Пока тело Волеморта само собой движется по комнате, я вообще ничего не чувствую.
Эйвери повторяет попытку, но в ответ слышит лишь смех. Похоже, дальше притворяться парализованными собравшиеся не видят смысла. Дамы, до этого боявшиеся поправить перчатку или поудобнее сесть на стуле, приводят себя в порядок.
Этот дух что-то знает. Обо всех, кто сейчас находится в поместье. Именно поэтому, находясь в теле Волдеморта, он подавляет самые сильные эмоции находящихся вокруг. И моя злость уже не так остра. А страха, видимо, лишены все. Именно поэтому в данный момент Эйвери направляет Инсендио на тело своего господина — ему безразлично, что с этим телом случится.
Беллатрикс спрашивает у духа, чего он хочет.
Нет, полностью подавить чувства людей он не способен. Когда хозяйка дома напоминает о себе, на меня вновь волной накатывает ненависть, и я вспоминаю, что смерть Дамблдора, Сириуса и Джеймса и еще бесчисленного множества моих друзей — вина тех, кто сейчас стоит передо мной. По их прихоти мы вынуждены скрываться, и мне даже неизвестно, кто из Ордена остался жив и где он находится.
Конечно, им до этого нет дела.
Тело Волдеморта заявляет, что весь дом за пределами гостиной изменен, и тот, кто попадется в приготовленную им ловушку лишится лица. Всех будто бы снова парализует. Он добавляет, что заклинание Люмос больше не действует, и падает на пол.
Упивающиеся бросаются к нему, пытаясь добраться до названия ингредиента на руке; другой возможности наверняка не будет.
Беллатрикс выбегает за дверь, чтобы через несколько секунд вернуться. Дух не соврал — лица у неё нет.
Это и становится первым, что замечает Волдеморт, приходя в сознание. Он спрашивает, что с ней, но ответом остается недоволен; он понимает, что ему недоговаривают.
И он спрашивает о происходящем у меня. Я обвожу глазами присутствующих, хочу посмотреть на выражения их лиц. Вы хотите скрыть от своего повелителя, что ему грозит опасность, но у меня нет никакого резона вам помогать. Он, видимо, умнее вас и это понимает.
Я начинаю рассказывать о том, что мне известно, и мой рассказ производит тот эффект, которого я ждал: Амикус, сорвавшись с места, использует Силенцио, и сразу после этого попадает под Ступефай, использованный Волдемортом. Ну что, господа, чувствуете свою беспомощность?
Я заканчиваю свое повествование и он приказывает Снейпу принести Веритасерум. Начинается обнос зельем.
Теперь Упивающиеся ничего не могут скрыть и Темный Лорд узнает всю правду.
-
-
23.11.2011 в 10:16-
-
23.11.2011 в 10:31тоже недописанныйа эта любовь у моего и других профессоров взаимна, я полагаю
-
-
23.11.2011 в 10:34вы мне дае интересны для опытов))-
-
23.11.2011 в 10:45-
-
23.11.2011 в 13:39-
-
23.11.2011 в 23:11-
-
24.11.2011 в 00:11